# Чёрный Барон 5: Дети подземелья

Солнце медленно садилось за горизонт, окрашивая древние стены замка Вольфенштайн в кроваво-красный цвет. Барон Отто фон Шварценберг стоял на высокой башне, наблюдая, как последние лучи исчезают в густом лесу, окружающем его владения. Тяжелый черный плащ развевался на ветру, а рука крепче сжимала эфес старинного меча.

Прошло три месяца с тех пор, как ему удалось подавить восстание крестьян в северных деревнях. Казалось, мир и порядок снова воцарились в его землях, но Барон знал – это лишь затишье перед бурей. Древнее пророчество, о котором говорил умирающий шаман, не давало ему покоя: "Дети подземелья восстанут, когда три луны сойдутся вместе. И тогда даже Черный Барон падет перед их силой."

Сегодня ночью должно было произойти редкое астрономическое явление – три луны появятся на небе одновременно. Это случалось раз в столетие, и Отто чувствовал, как холодок пробегает по спине при мысли о предсказании.

***

В подземельях замка, глубоко под основанием из черного гранита, в темных катакомбах, о которых знали немногие, что-то начало пробуждаться. В самой глубокой камере, куда не проникал даже слабый свет факелов, стоял древний алтарь. Пять столетий назад предок Отто запечатал здесь нечто ужасное – детей ночи, порождение древней магии, спавшее до поры до времени.

Каменные плиты пола начали дрожать. Микроскопические трещины появились на печатях, нанесенных кровью и серебром. Время пришло.

***

— Ваша светлость, — молодой оруженосец Конрад склонился в поклоне, когда Барон спустился в главный зал. — Гонец из деревни Райнхофен просит аудиенции. Говорит, что дело не терпит отлагательств.

Отто нахмурился. Райнхофен был самым отдаленным поселением его владений, расположенным у самой границы Черного леса.

— Пусть войдет.

Гонец был бледен как полотно. Его одежда была порвана и испачкана грязью, словно он бежал через кустарники напрямик, избегая дорог.

— Милорд, — голос гонца дрожал от ужаса, — деревня... она... все мертвы. Все до единого. Но не похоже на болезнь или разбойников. Они словно... высохли изнутри. А на стенах домов странные символы, нарисованные чем-то, похожим на кровь.

Отто почувствовал, как его сердце пропустило удар. Древние знаки на стенах могли означать только одно – печати в подземелье были нарушены.

— Когда это произошло?

— Прошлой ночью, милорд. Я единственный выжил, потому что отправился к родственникам в соседнюю деревню. Когда вернулся утром... — гонец задрожал, не в силах продолжать.

Барон повернулся к своему капитану стражи, мрачному ветерану по имени Вольфганг.

— Подготовь двадцать лучших воинов. Мы отправляемся в подземелье.

***

Спуск в древние катакомбы под замком был долгим и тяжелым. Узкие проходы, вырубленные в скале еще предками Барона, петляли и уходили все глубже под землю. Факелы едва разгоняли тьму, и казалось, что сама темнота давит на плечи, пытаясь задушить незваных гостей.

— Милорд, — тихо произнес Вольфганг, — люди говорят, что в этих подземельях обитают души проклятых, тех, кого ваши предки приговорили к смерти.

— Это всего лишь легенды, — ответил Отто, хотя в глубине души знал – под замком скрывается нечто более страшное, чем призраки казненных.

Когда отряд достиг седьмого уровня подземелья, они увидели первое тело. Это был один из стражников, назначенных следить за нижними уровнями. Он лежал, скрючившись у стены, с выражением неописуемого ужаса на лице. Его кожа была серой и сухой, словно мумифицированной, а глаза запали глубоко в глазницы.

— Точно как в деревне, — прошептал гонец, державшийся позади отряда.

Чем глубже они спускались, тем больше мертвых стражей встречали на своем пути. Все погибли одинаково – словно что-то высосало из них всю жизненную силу.

Наконец они достигли древнего зала с алтарем. Огромная каменная дверь, запечатанная серебряными рунами, была распахнута настежь. На полу виднелись странные следы – не человеческие и не звериные, словно оставленные существами, которых не должно быть в этом мире.

— Они вырвались, — голос Барона эхом отразился от стен. — Дети подземелья теперь свободны.

В этот момент снаружи раздался колокольный звон – тревожный набат из деревни, расположенной у подножия замка. Кто-то или что-то напало на его людей.

***

Когда Барон и его воины выбрались на поверхность, перед ними предстала картина кошмара. Деревня пылала, а по улицам метались странные существа – человекоподобные, но с искаженными пропорциями, словно вылепленные неумелым скульптором. Их кожа светилась бледно-синим светом, а глаза были полностью черными, без белков и зрачков.

— Дети подземелья, — прошептал старый священник, присоединившийся к отряду в последний момент. — Порождения древней магии, созданные первым Бароном для защиты своих земель. Но они вышли из-под контроля и стали питаться жизненной силой людей. Их заточили под замком пять веков назад, используя магию крови и серебра.

Отто выхватил меч – древнее оружие, передававшееся в его семье из поколения в поколение.

— Этот клинок был выкован для борьбы с подобными существами. В нем заключена часть силы моего рода, — Барон повернулся к своим воинам. — Мы должны остановить их, пока они не распространились дальше.

Битва была страшной и кровавой. Обычное оружие почти не действовало на детей подземелья – раны затягивались на их телах почти мгновенно. Только серебро и огонь могли остановить их.

Многие воины пали, но Черный Барон сражался, как одержимый. Его клинок, раскаленный докрасна в огне горящих домов, легко рассекал плоть нечеловеческих созданий. За каждым ударом следовал пронзительный вой, который, казалось, исходил из самого ада.

Когда первые лучи солнца осветили разрушенную деревню, последнее из существ пало от руки Барона. Но победа досталась слишком дорогой ценой – из двадцати воинов в живых осталось лишь пятеро, да и те были серьезно ранены.

— Это еще не конец, милорд, — сказал священник, перевязывая рану на руке Отто. — Вы убили лишь малую часть. Основная орда направилась на север, в сторону больших городов. Если не остановить их, тысячи людей погибнут страшной смертью.

Барон посмотрел на горизонт, где виднелись горные пики, отделяющие его владения от остального мира.

— Тогда я должен преследовать их. Это мой долг как Шварценберга.

— Но пророчество... — напомнил священник. — Оно говорит, что вы падете перед их силой.

Отто фон Шварценберг улыбнулся мрачной улыбкой, вытирая кровь с лезвия своего древнего меча.

— Пророчества созданы, чтобы их нарушать, отче. И пока я дышу, ни одно создание тьмы не будет безнаказанно убивать моих людей.

Так начался новый поход Черного Барона – самое опасное испытание в его жизни, охота на детей подземелья, способная изменить судьбу не только его владений, но и всего королевства.